Настало ли время снимать с Путина обвинения в «политической незрелости»?

Михаил Науменко

В мае 2002 года в «Независимой газете» была опубликована статья Виктории Панфиловой и Армена Ханбабяна «Иран обвинил Путина в политической незрелости». В ней говорилось о том, что из потенциальных союзников Москва и Тегеран превращаются в потенциальных противников.
Полтора года назад авторы статьи писали следующее.

 Еще совсем недавно выглядевшее весьма перспективным многостороннее российско-иранское сотрудничество позволяло говорить о возможности тесного сближения Москвы и Тегерана и о формировании в перспективе странами-соседями достаточно прочного союза, направленность которого однозначно трактовалась экспертами как антиамериканская. Сегодня однако набирают силу прямо противоположные тенденции, дальнейшее развитие которых способно очень далеко развести потенциальных союзников.
Военная операция в Афганистане фактически поставила Россию и Иран по разные стороны баррикад. Москва как партнер США не может не считаться с крайне негативном отношением США к иранскому режиму. Кроме того, параллельно возникло все более углубляющееся взаимонепонимание сторон по проблеме разграничения Каспия. Подписание Россией и Казахстаном сепаратной договоренности о разделе северной части моря и укрепление российской Каспийской флотилии вызвало в Тегеране крайне негативный резонанс.
Шаги России на Каспии некоторые иранские политики расценили как «подстрекательские», способные спровоцировать гонку вооружений в регионе. Более того, официозная The Tehran Times назвала «жесткие заявления», озвученные Владимиром Путиным сразу после фактического провала Каспийского саммита в Туркмении, показателем «политической незрелости» российского президента. Ничего подобного со стороны Ирана недавно нельзя было даже представить. Равно как и заявление в этом контексте спикера иранского парламента Мехди Карруби, который подчеркнул, что Иран «сам не проявляет агрессии и не потерпит ничьей агрессии в отношении себя».
Иран пребывает фактически в полной изоляции. С юга и востока страна блокирована военно-морскими силами американцев и британцев в Персидском заливе и подразделениями союзников, ведущих кампанию в Афганистане. На севере, в центральноазиатских странах СНГ НАТО также развернуло свои опорные пункты. То же самое произошло и на Южном Кавказе с приходом в Грузию американских военных. Вашингтон начал оказывать давление на Армению, обвинив одно из местных предприятий в поставке Тегерану стратегической продукции. На западе Иран граничит с исторически недоброжелательно настроенной Турцией и очень сомнительным Ираком.
Понятно, что в таких условиях уже нет сдержанности. Но, высказывая все, что у него на уме, Тегеран одновременно пытается хоть как-то избежать все более актуализирующейся опасности. Именно с этой целью президент Мохаммед Хатами совершил вояж по всем центральазиатским странам Содружества, пытаясь укрепить партнерские отношения. Иранскому лидеру удалось заключить ряд достаточно перспективных экономических соглашений. Но в политическом смысле итоги визита выглядят скромнее. Создается впечатление, что страны региона не настроены вызвать гнев Вашингтона по поводу слишком уже тесного сближения с ИРИ. Это означало потерю американской финансовой помощи и арендной платы за военные базы. Понимая это, иранская сторона стала намекать, что не исключает своего присоединения к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), объединяющей Россию, Китай, Казахстан, Киргизию, Таджикистан и Узбекистан.
Это способно породить крайне запутанную интригу уже в рядах самой ШОС. Москва вряд ли обрадуется подобной перспективе. Верный союзник США в регионе – Узбекистан – уже проявляет склонность несколько дистанцироваться от организации. Однако инициатива Ирана может быть благосклонно воспринята Пекином. В таком варианте избежать трений между членами ШОС вряд ли удастся.
В любом случае создается впечатление, что российско-иранские взаимоотношения, равно как и отношения Тегерана с целым рядом государств СНГ, не просто заметно охладели, но даже могут стать де-факто враждебными. И в этой ситуации мало что может изменить факт официального открытия транспортного коридора «Север-Юг», в функционировании которого помимо России и Ирана заинтересованы государства Северной Европы.

Что произошло со времени написания статьи?

После войны в Ираке и свержения режима Саддама Хусейна американские войска появились и на западных границах Ирана. Предпринимаются активные шаги по расширению военного присутствия США на Кавказе. Об этом свидетельствует недавний визит в Азербайджан и Грузию американского министра обороны Доналда Рамсфелда. В рамках решения проблемы определения правового статуса Каспийского моря заключены двустороннее соглашение между Россией и Азербайджаном и трехстороннее соглашение между Россией, Казахстаном и Азербайджаном, согласно которым северная часть Каспия уже фактически поделена. Теперь Туркменистану и Ирану предлагается на основе таких же соглашений поделить южную часть моря. При таком варианте Иран никак не сможет получить долю в 20%, и он, естественно, с этим не согласен. Исламская республика по-прежнему настаивает на определении правового статуса Каспийского моря на основе общего согласия всех пяти прикаспийских государств. Позитивным шагом можно считать подписание Конвенции по защите окружающей среды в Каспийском море, однако, по мнению специалистов, она может быть реализована в полной мере только при определении правового статуса.
Несмотря на очевидную выгодность использования уникального географического положения Ирана с точки зрения транзита товаров из стран Центральной Азии и нефтепродуктов из зоны Каспийского моря на мировые рынки, предпринимаются шаги для того, чтобы исключить Иран из этого процесса. Так, строится нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, менее выгодный экономически, но используемый для обоснования американского военного присутствия на Кавказе. Предполагается, что и казахстанская нефть будет транспортироваться по названному нефтепроводу. Активно ведутся переговоры о поставках энергоносителей из стран Центральной Азии через территорию Афганистана в пакистанские порты. Кстати, все эти проекты направлены также и на то, чтобы нефть и газ из зоны Каспия экспортировались минуя Россию, имеющую для этого всю необходимую инфраструктуру.
На этом фоне российские компании, игнорируя интересы Ирана в Каспии, подписывают контракты на разработку нефтяных и газовых месторождений Казахстана и Туркменистана, не дождавшись определения правового статуса моря. Россия, пусть и по техническим причинам, переносит сроки ввода в эксплуатацию Бушерской АЭС. Затягивается подписание соглашения о поставках ядерного топлива для названной электростанции. Россия лишилась очень выгодного контракта на изготовление спутника связи для Ирана, хотя переговоры об этом велись в течение нескольких лет. Не случайно Иран предпочитает вести переговоры с Францией о закупке авиационной техники для выхода из кризиса, в котором оказалась его авиация, и приобретать старые самолеты в Турции и странах третьего мира. Этот список утраченных возможностей, к сожалению, может быть продолжен. В последнее время Иран все больше склоняется к расширению своих связей со странами Евросоюза, в том числе и в ядерной сфере, и не без успеха.

Конечно, Россия и Иран не стали противниками и скорее всего не станут, но сегодняшние вялые отношения между ними очень далеки от стратегического партнерства. Дальновидно и правильно ли это?