К ВОПРОСУ О ХАРАКТЕРЕ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ В ИРИ
И ПЕРСПЕКТИВАХ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКО-ИРАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ

С.Б. ДРУЖИЛОВСКИЙ
профессор МГИМО МИД РФ

За прошедшие после победы антишахской революции годы предложенная высшим шиитским духовенством модель развития ИРИ постоянно эволюционировала и приспосабливалась к меняющейся в стране и в мире ситуации. Тем не менее, многие, особенно на Западе, стараются не замечать происходящих в этой стране перемен и утверждают, что после прихода к власти иранское духовенство уже двадцать семь с лишним лет не поступается однажды провозглашенными принципами. С другой стороны, не вполне соответствует действительности мнение некоторых, в том числе российских исследователей, о том, что в ИРИ нарастает  процесс стихийной секуляризации, связанный с ослаблением позиций иранского духовенства под давлением требующего демократических свобод иранского населения. Действительно, многие из происходящих в ИРИ в последние годы событий можно расценить как отход духовенства от первоначальных исламских установок. Однако при этом следует признать, что сегодня, также как и на заре исламской революции, все основные социально-политические и экономические процессы и изменения в ИРИ по-прежнему контролируются и инициируются стоящим у власти шиитским духовенством.

     Главные из этих изменений заключаются в следующем:

     Во-первых, подверглись ревизии или существенно дополнены и изменены некоторые основополагающие статьи иранской Конституции. После смерти Р.Хомейни отменен пожизненный принцип назначения руководителя страны – рахбара, и его деятельность поставлена под контроль выборного Экспертного совета. Данный совет наделен Конституцией ИРИ правом смещать руководителя страны, в случае если последний будет не в состоянии исполнять свои обязанности, либо утратит качества, предъявляемые к личности «рахбара».  Усилены полномочия президента страны за счет упраздненного поста премьер-министра. Законодательно закреплено создание Совета по целесообразности, получившего полномочия преодолевать вето Наблюдательного Совета на принимаемые иранским парламентом законы. Эволюционирует судебная система ИРИ. Сведена на нет деятельность революционных исламских трибуналов, и существенно ограничены полномочия  полиции по контролю за нравственностью. Снят запрет на занятие должностей в системе судопроизводства женщинами. Перестали применяться многие статьи закона 1982 г. об уголовных и гражданских наказаниях, устанавливавшие такие виды наказания, как бичевание, побитие камнями и отрезание конечностей.

     Эволюционирует политическая система ИРИ. Пройден период от неограниченной многопартийности, существовавшей в первые годы после исламской революции, через однопартийную систему в лице Партии Исламской Республики, до нынешнего появления целого ряда происламских по своей сущности, но отличающихся видением дальнейших преобразований в стране религиозно- политических группировок, борющихся за власть. При этом обычной становится ситуация, когда высшие посты в государстве занимают представители светского истэблишмента страны.

     В социальной сфере происходит смещение акцентов с приоритета государственного обеспечения и поддержки социальных слоев «обездоленных», т.е. экономически мало активных слоев населения, интересы которых должна была удовлетворять принятая после революции концепция «тоухидной экономики», на поддержку активных и образованных слоев современной иранской молодежи, составляющей сегодня большинство иранского населения. Причем эти изменения происходят в русле основополагающего принципа социальной справедливости, лежащего в основе политики иранского правительство. Так, объявленная президентом Ахмадинежадом программа приватизации 80% принадлежащих государству предприятий, что, безусловно, увеличит и усилит буржуазный класс страны и ускорит темпы экономического роста, в то же время сопровождается другой программой – распределением «акций справедливости», передаваемых на безвозмездной основе 7 миллионам самых малоимущих слоев населения, которые будут получать доходы от денационализируемых предприятий.

     За последние годы исламский режим пошел на серьезные преобразования в области женского равноправия. Итогом этой политики стало присоединение ИРИ в 2001 г. к конвенции ООН о запрещении любых форм дискриминации женщин.

     В экономической сфере происходит переход от политики опоры на собственные силы, жестких методов государственного регулирования и непосредственного вмешательства религиозных организаций и структур в экономическое развитие страны к либерализации экономики и открытым рыночным отношениям, к широкому привлечению иностранного капитала.

     За последние годы серьезно поменялись также внешнеполитические приоритеты ИРИ. Политика самоизоляции и курс на «экспорт исламской революции» к настоящему времени успешно преодолены, и страна демонстрирует готовность к международной экономической интеграции и политическому и культурному диалогу с другими странами и народами.

     По нашему мнению, все выше указанные изменения говорят только об одном – высшее шиитское духовенство ИРИ, внимательно следя за современными мировыми тенденциями и гибко реагируя на требования иранского народа,  по собственной инициативе инициирует проводимые в стране системные реформы. При этом оно не утрачивает свои властные полномочия, но все чаще делегирует их преданным ему светским элементам, оставляя за собой высшие контрольные функции, которые традиционно и являются главным рычагом воздействия иранских богословов на происходящие в стране процессы. Можно предположить, что, не отказываясь от принципа «велаяте факих», предложенного в свое время аятоллой Р.Хомейни, высшее духовенство страны все более склоняется к мысли, которую в свое время разделяли такие религиозные авторитетами, как аятоллы Шариат Мадари, Талегани и Гольпаегани, о предпочтительности для высшего духовенства дистанцироваться от прямого управления государственными делами при обеспечении полного его контроля за происходящими в стране политическими и экономическими процессами с упором на социальную политику. Сегодня абсолютный контроль высшего шиитского духовенства за происходящими в Иране событиями обеспечивается через полномочия рахбара, Наблюдательного совета, Совета по целесообразности, а также через СМИ и существующую в стране систему судопроизводства. Решающую роль в  этом вопросе играет также деятельность служителей многочисленных мечетей.

    Из выше сказанного можно сделать несколько выводов, которые напрямую связаны с формулированием внешнеполитических задач России в отношении этой страны.

     Во-первых, крах исламского режима в Иране на обозримую перспективу мало вероятен. Режим оказался на удивление устойчив именно потому, что не боится отказываться от сложившихся стереотипов, если они мешают успешному развитию общества и государства. Такая политика позволила Ирану преодолеть все те бесчисленные объективные и субъективные бедствия и проблемы, которые буквально волнами накатывали на эту страну после революции, и не только успешно противостоять им, но и сохранить облик легитимного цивилизованного государства. Известно, что после революции исламское руководство сумело мобилизовать население страны на преодоление послереволюционной анархии и разрухи, подавило широкомасштабные формы терроризма, сохранило унитарность многонационального иранского государства, которая подверглась серьезному испытанию не только из-за выступлений некоторых национальных меньшинств в самом Иране, но и из-за воздействия трагических дезинтеграционных процессов в соседнем СССР и в Югославии. Иран с честью выдержал самое серьезное для него испытание – восьмилетнюю  войну с Ираком. Затем он успешно противостоял американской блокаде, политическим и экономическим демаршам западноевропейских стран и ряда международных организаций, включая МВФ, Мировой банк, а сегодня и МАГАТЭ, которые сильно затормозили выполнение социально-экономических программ в этой стране, но не сломили волю его руководства и народа жить в независимом государстве и суверенно распоряжаться своими природными богатствами. Серьезному испытанию социально-экономическая политика ИРИ подверглась в результате послереволюционного демографического взрыва, удвоившего население этой страны, а также стихийных бедствий, прежде всего катастрофических землетрясений, унесших из жизни десятки тысяч иранцев и превративших в руины целые города.

     Учитывая, все выше сказанное, есть основания полагать, что существующий в Иране режим будет в состоянии и в дальнейшем преодолевать не простые проблемы, стоящие перед этой страной. Важнейшей из них, на наш взгляд, является диалог руководства страны с новым поколением иранцев, родившимся и выросшим в послереволюционный период. При этом надо понимать, что молодежь, которая составляет сегодня более половины всего населения страны и состоит, в основном, из юношей и девушек, получивших среднее и высшее образование, не может не подвергать сомнению взгляды, сформулированные и воспринятые в других условиях старшими поколениями иранцев почти три десятилетия назад. И это проблема не одного Ирана. Достаточно вспомнить о тех социальных потрясениях, которые переживало большинство стран Западной Европы в 60-е годы прошлого столетия, когда неформальные молодежные движения «хиппи» и т.п. камня на камне не оставили от иллюзий благопристойного буржуа о непоколебимости существующих западных устоев. Однако сегодня повзрослевшие бывшие неформалы уверенно вписались в рамки западных цивилизационных ценностей и не помышляют о каких-либо переменах.

     В Иране многомиллионная молодежная среда сегодня также бурлит в поисках своего места в обществе и государстве. Это естественно и исторически оправданно. В этой ситуации перед иранским руководством стоит задача не сорваться на менторский тон, быть готовым к конструктивному диалогу с молодым поколением, подавать личный пример в отстаивании принципов справедливости, равенства нестяжательства, личной добродетели. Именно это, а не получение всех известных в мире прав и свобод может примирить иранскую молодежь с необходимостью более терпимого отношения к пока еще не очень впечатляющим результатам общественно-политических преобразований и экономическому прогрессу иранского общества. Ведь для молодежи главный вопрос состоит в том, чтобы она не подвергалась дискриминации в обществе, и чтобы за ее счет не создавалось благосостояние других. В этом смысле у правящего в Иране режима есть все основания быть уверенным в обеспечении контроля за складывающейся в молодежном движении страны непростой ситуацией.

     С одной стороны, мусульманское духовенство обязано соблюдать скромность и непритязательность в личной жизни. Образцом такого поведения в Иране всегда был аятолла Р.Хомейни, который до самых последних своих дней вел скромный и даже аскетический образ жизни. Не менее скромно ведут себя и нынешние руководители иранского государства. С другой стороны, иранская Конституция является, пожалуй, единственной в мире, где четко зафиксировано положение о том, что «собственность лидера страны, президента, министров, а также их жен и детей проверяется главой судебной власти до и после окончания службы указанных лиц на предмет предотвращения ее незаконного приращения».

     Все это, безусловно, дает стимул для взаимопонимания между иранской молодежью и правящим исламским режимом и позволяет надеяться на достижение между ними позитивного консенсуса и предотвращения в дальнейшем массовых антиправительственных выступлений иранской молодежи, подобных тем, которые происходили в Иране в 1999 г. и в 2002 г.

     Во-вторых, поступательное развитие Ирана, его постоянно укрепляющаяся военная мощь не оставляют шанса заинтересованным странам на насильственное свержение исламского режима. Провал наступательной операции Израиля в Ливане и трагическое для американской внешней политики развитие ситуации в Ираке и Афганистане после их вооруженного вмешательства в эти страны со всей очевидностью демонстрируют нелепость повторения соответствующих сценариев в Иране.

     В этой связи представляется, что следует переводить наши отношения с этой страной на долговременную основу. По-моему, уже для всех здравомыслящих людей очевидно, что сколько бы мы не прислушивались к мнению американских политиков, мы им все равно не понравимся. Поэтому вряд ли стоит выстраивать наши отношения с Ираном в зависимости от того, как далеко американцы продвинуться в своем стремлении восстановить утраченные позиции в этой стране.

     Что касается Ирана, то он уже давно заявляет о своем стремлении вывести развитие российско-иранских отношений на стратегический уровень, совершенно справедливо считая Россию естественным союзником ИРИ. Единство взглядов России и ИРИ на многие двусторонние и международные проблемы было, в частности, отражено в Договоре об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран, подписанном руководителями двух государств по итогам официального визита в нашу страну президента ИРИ С.М.Хатами в 2001 г. Существует целый ряд политических и экономических проектов, которые, без сомнения, усилили бы позиции обеих стран, будь на то добрая воля России. Это и перспектива полноправного участия Ирана в ШОС, а, возможно, и в ОДКБ, совместная борьба с терроризмом и наркодиллерством, открытие транспортных коридоров из России через территорию Ирана, совместные нефтегазовые, энергетические и научно-технические проекты. Одно только создание единого газового консорциума позволило бы нашим странам контролировать около половины газового рынка планеты.

     Жаль, если все это будет принесено в жертву нашему проамериканскому лобби, которое почему-то считает, что развитие дружественных и взаимовыгодных отношений России с ее соседями должно обязательно выстраиваться в русле интересов американского правительства. Ведь и в самих США существуют влиятельные силы, которые уверены, что умиротворение Ирана возможно только на путях экономического и политического сближения двух стран, а не через военную конфронтацию. Иначе не затрещал бы так быстро дискриминационный для Ирана закон Д’Амато, на который уже давно мало обращают внимание не только иностранные, но и сами американские компании. Сегодня некоторые американские союзники, например, Италия без оглядки на своего воинственного партнера все увереннее осваивают иранские рынки, извлекая значительные прибыли. Видимо, и России надо открыть дорогу для широкого сотрудничества с нашим южным соседом. Для этого необходимо, как минимум, прекратить «демонизацию» иранской ядерной программы, и выполнить свои обязательства перед этой страной по завершению строительства и обеспечению противовоздушной защиты атомной электростанции в Бушехре, учитывая, что при любом развитии событий в обозримом будущем Иран не может представлять для России, впрочем, как и для США, какой-либо серьезной военной угрозы, а вот полномасштабное сотрудничество с этой страной может серьезно помочь нам в решении многих неотложных проблем.

www.iras.ir