Взгляды руководящих кругов на роль ШОС

Взгляды руководящих кругов и экспертов-политологов Ирана
на стратегическую обстановку в Азии и роль ШОС в регионе

2005 г.

Н.М.Мамедова

1. Иран и ШОС

Для Ирана регион ЦА, исторически связанный с Ираном цивилизационной идентичностью, после распада СССР рассматривался как приоритетное направление внешней политики. Иран и Турция инициировали расширение ОЭС за счет принятия мусульманских республик региона, соперничая между собой за лидерство. Однако уже с середины 90-х для Ирана стало очевидным постепенное восстановление Россией своего влияния в регионе, и это стало оцениваться иранской стороной как позитивный фактор, способствующий стабилизации положения в регионе. Мехди Санаи, иранский ученый-политолог и дипломат, основатель Института, занимающегося изучением проблем отношений Ирана с Россией, странами Центральной Азии и Закавказья, отмечал, что «Иран с пониманием относится к сохранению лидерства России в регионе, исходя из того, что только сильная Россия может быть гарантом обеспечения баланса интересов разных стран в Центральной Азии».[1] Такому изменению внешнеполитических подходов к ситуации в регионе способствовало не только укрепление российских позиций, но и смена приоритетов при проведении внешней политики в самом Иране. В первое десятилетие исламского правления, когда акценты в политике были смешены в сторону идеологических интересов, Иран рассчитывал на распространение исламской революции в новых мусульманских государствах. Однако по мере осознания экономических интересов как национальных, приоритеты стали меняться. Зависимость поддержания и наращивания экономического потенциала Ирана, особенно таких его экспортных отраслей как нефтяная, нефтехимическая, металлургическая от иностранных инвестиций, сменили приоритеты в сторону развитых стран. Для Ирана, впрочем, как и для Турции, при всей сохраняющейся заинтересованности в регионе Центральной Азии и Кавказа, он перестал быть наиболее приоритетным направлением, за исключением вопросов, касающихся энергетических проектов. По мнению А.Малеки, бывшего одним из руководителей МИД ИРИ и влиятельного до сих пор деятеля уже к концу 90-х годов отношения с новыми республиками региона не являлись приоритетными для Ирана.[2] После военных операций в Афганистане и Ираке интерес Ирана к региону резко усилился. Рост этого интереса связан не столько с самими странами, сколько с усилением в регионе позиций США, сближением позиций США и Россией, для которой Иран остается выгодным политическим и экономическим партнером, а также с укреплением ШОС, оказавшейся дееспособной региональной организацией. Новое правительство Ирана заявило об отношениях со странами ЦА как приоритетным направлением своей внешней политики[3] Изменившийся в пользу США баланс сил в регионе стал вызывать беспокойство Ирана. Усиление американского присутствия в регионе и отсутствие прогресса в нормализации ирано-американских отношений усилили в последние два года интерес ИРИ к ШОС. Особенно это стало заметно проявляться после причисления США Ирана к «оси зла». Кроме того, Иран отчетливо представлял себе с самого начала создания ШОС, что и Россия, и особенно Китай, главным образом, через участие в ней решают свои геополитические и геоэкономические задачи (главным образом, связанные с ЦА.). Претендуя на роль одного из лидеров в регионе, Иран также стал рассматривать возможность участие в ШОС для усиления своего влияния в ЦА, а также для расширения сотрудничества с Китаем, все более усиливающим свое экономическое присутствие в Иране. В связи с получением Ираном статуса члена-наблюдателя ШОС в Астане в июле 2005 г. вице-президент Ирана Реза Ареф сказал, что «в последние годы одним из приоритетных направлений внешнеполитической деятельности Ирана было взаимодействие на региональном уровне. Особое место в налаживании таких контактов занимает ШОС. В последнее время мы пришли к выводу, что членство Ирана в этой организации будет отвечать национальным интересам ИРИ, способствовать укреплению стабильности в регионе»[4]. Он также отметил, что ИРИ выражала свою заинтересованность к присоединению к ШОС последние полтора года. На встрече с исполнительным секретарем ШОС Чжаном Дэгуаном, назвавшим Иран «чувствительной страной» с точки зрения его географического положения, Ареф сказал, что Иран рассматривает безопасность региона, особенно Центральной Азии, как свою собственную, и что Иран может стать «мостом дружбы между странами-участницами ШОС, государствами ближневосточного региона и побережья Персидского залива».

Он обратил внимание на необходимость координации деятельности ШОС с Организацией экономического сотрудничества, объединяющей мусульманские государства Среднего Востока и Центральной Азии.[5] Принятие Ирана в члены-наблюдатели ШОС происходило в последний месяц работы правительства Мохаммада Хатами, представлявшего реформаторскую линию в руководстве страной. Принятие важнейших внешнеполитических решений в Иране, к которым, несомненно относится вступление в ШОС, не могло состояться без одобрения высшего лица государства – рахбара Али Хаменеи, поддерживаемого консерваторами, а также Высшего Совета по национальной безопасности, в котором президент является лишь одним из членов. Вопрос о вступлении в ШОС получил одобрение в меджлисе, в котором после выборов 2004г. преобладают «консерваторы». Поэтому выборы президентом консерватора Махмуда Ахмадинежада, который назвал свою победу «новой исламской революцией», и формирование нового правительства, состоящего из сторонников консервативного крыла, не только не изменили отношения Ирана к ШОС, но даже повысили интерес к участию в этой организации. На наш взгляд, не случайно, что на следующий же день после принятия Ирана Махмуд Ахмадинежад заявил о том, что «региональный и международный баланс сил изменился в пользу ИРИ»,[6] хотя и связывал это с прошедшими президентскими выборами. Новый министр МИД сформированного в августе правительства Манучехр Моттаки (в правительстве М.Хатами был заместителем министра иностранных дел) заявил, что приоритеты внешней политики ИРИ остаются прежними.[7] Безусловно, что она не перестанет быть прагматичной, как при Хатами, но, вероятнее всего, будет менее компромиссной и более жесткой в отстаивании иранских интересов, в.т.ч. идеологических, чтобы «максимально использовать имеющуюся возможность для поднятия национального достоинства Исламской Республики в мире»[8].

2. Национальные интересы Ирана в регионе

Национальные интересы Ирана в настоящее время определяются особенностью его государственного устройства, обеспечивающего исламское правление, стремлением сохранения государства в нынешних границах, экономическими интересами. Иран, безусловно, сохраняет заинтересованность в расширении своего культурного и религиозного влияния, главным образом на регионы с мусульманским населением. В отличие от первых лет существования режима, с его целями экспорта исламской революции, в настоящее время он акцентирует внимание на общих цивилизационных чертах развития стран региона. Но главной задачей является сохранение целостности государства и обеспечение безопасности границ. Несмотря на свержение режима талибов в Афганистане, Иран не исключает опасности талибского реванша. Усиление присутствия США в регионе делает возможным продвижение цепи «цветных революций» на территорию Ирана. Все более приоритетными в структуре национальных интересов становятся экономические. Главная задача для Ирана участие в региональных энергетических проектах, как для вывода своих газовых ресурсов на мировые рынки, в т.ч. растущие рынки Китая и Индии, так и для ориентации энергетических потоков стран Каспийского региона через Иран. Изыскательские работы на нефть и газ дают положительную перспективу роста запасов, особенно месторождений газа, что и выводит проблему их экспорта на уровень национальных интересов. Заинтересованность Ирана в использовании собственной территории для вывода каспийских энергоресурсов обусловлена стремлением контроля за ними, что может обеспечить для Ирана лучшие конкурентные условия. Особенно продуктивным для Ирана является ориентация своих газовых потоков на растущие рынки Индии, Пакистана и Китая. Именно накануне и после принятия в ШОС в качестве наблюдателей Пакистана и Индии активизировалась деятельность по согласованию проекта строительства газопровода Иран-Пакистан-Индия, который на данном этапе становится более конкурентоспособным, чем лоббируемый Соединенными Штатами газопровод Туркмения – Афганистан -Индия. К национальным интересам Ирана относится и максимально выгодное для него решение о правовом статусе Каспийского моря, которое может дать стране большой экономический эффект при условии совместной разработки спорных каспийских месторождений. Иран остается в целом верен своей первоначальной идее кондоминиума, выработанной совместно с Россией, которая из-за различия интересов стран Каспийского бассейна, не может быть практически реализована. Позиция Ирана, не согласного со схемой, предложенной Россией, Казахстаном и Азербайджаном, объясняется как потерей по сравнению с иранским вариантом доли в экваториальном делении Каспия, так и экономической незаинтересованностью Ирана в выбросе на мировой рынок каспийской нефти в условиях, когда Иран отстранен из-за позиции США от участия в совместных проектах по добыче и экспорту нефти К числу национальных интересов геоэкономического характера является превращение Ирана в транспортный центр региона, а через Индию и Пакистан в транспортный коридор для выхода стран, объединенных в ШОС, к Персидскому заливу.

3. Вызовы и угрозы внешнего и внутреннего характера национальной безопасности страны

Национальные интересы, связанные с безопасностью границ и сохранением существующего строя, определяются характером внутренних и внешних угроз. Иран является не только многонациональным государством, но и страной с «разделенным» населением, что усиливает опасность развития сепаратистских движений( курды, азербайджанцы, белуджи). Американский институт Direction to AEI в представленном в октябре с.г. в Белый Дом отчете, отметив, что азербайджанцев в Иране сейчас больше, чем персов, рекомендовал США «в вопросе смены режима в Иране возлагать надежды на проживающих в стране лиц не персидской национальности».[9] В Азербайджане США начали строительство двух радиолокационных станций, одна из которых расположена в Астаре, пограничном с Ираном городе. То же происходит и в Армении.Как ни парадоксально для страны с исламской формой правления, но эти движения могут носить не только оппозиционно светский характер, но и принять форму исламских движений. Подобного нельзя исключать и в случае развития общенационального оппозиционного движения, которое может быть поддержано извне. Иран стал особенно настойчиво пытаться вступить в ШОС накануне президентских выборов, когда была велика угроза «цветной революции», поддержанной извне, грозившей изменить зеленый цвет исламской революции. Несмотря на убедительную победу сторонников исламского правления, угроза для Ирана всплеска оппозиционного движения – не обязательно светского, а как исламского, но не согласного с линией консерваторов, продолжает существовать. Ведь и «Моджаххедине хальк», военизированная оппозиционная партия, борющаяся с правящим режимом из-за рубежа, не отказывается от исламской риторики и программы установления более справедливого исламского порядка. Но с другой стороны и реформаторское движение как политически оппозиционное движение в Иране может быть использовано нынешним правительством для обращения в ШОС за помощью в целях борьбы с исламским радикализмом, хотя в период деятельности правительства Хатами радикальные тенденции во внешней политике ИРИ были сведены к минимуму. После поражения на президентских выборах сторонники Ассамблеи борющихся улемов, являвшейся оплотом реформаторского движения в стране ( председателем ее Высшего Совета избран бывший президент Ирана Мохаммад Хатами) провозгласили приоритетной деятельность в «рамках борьбы с еретическим, реакционным и закостенелым мышлением, которое выдается за ислам».[10] И даже намек на попытку «ревизии» исламских принципов, заложенный в реформистском движении, может расцениваться консерваторами как экстремизм и радикализм. Самой сильной угрозой внешнего характера является стремление США изменить существующий режим в Иране. В настоящее время оно вылилось в силовое давления на Иран, чтобы приостановить реализацию им ядерной программы. Несмотря на заявления иранских правящих кругов, что программа носит исключительно мирный характер, сохраняется достаточно сильная вероятность нанесения США (или Израилем) превентивных ударов по иранским ядерным центрам( вероятнее всего, путем точечного удара с воздуха). Перед угрозой передачи “иранского досье” в Совет безопасности, что может грозить Ирану, по меньшей мере, экономическими санкциями, Иран провел ряд переговоров с членами ШОС и странами-наблюдателями, заручившись их поддержкой, в том числе Китая, России, Пакистана[11].( Переговоры вел новый Секретарь Высшего Совета национальной безопасности ИРИ Али Лариджани, участвовавший в президентских выборах как кандидат от блока консерваторов. 3.10.2005г. США( в лице помощника госсекретаря Стивена Рейдмекера) призвали все страны приостановить сотрудничество с Ираном в ядерной области. В ответ Иран активизировал дипломатическую компанию, акцентируя внимание на своем проекте привлечения в ядерную программу заинтересованных стран(после принятия Советом управляющих МАГАТЕ 24 сентября резолюции, настаивающей на прерывании Ираном работ по топливному циклу и предусматривающей возможность передачи иранского досье в СБ ООН, новое руководство стало аппелировать к подготовленному Ираном в конце 2004г. проекту создания СП с участием Европы, России, Китая и ЮАР, к которому западные страны пока не проявили интереса). В настоящее время Иран расценивает в качестве дестабилизирующего фактора в регионе как военное присутствие в нем США, так и его давление на Иран.[12] Именно США требуют от Ирана полного отказа от продолжения работ по созданию собственного топливного цикла. В случае отказа Ирана велика возможность его выхода из ДНЯО, что повышает вероятность военного варианта. Позиция Индии, проголосовавшей на резолюцию 24 сентября, делает для Ирана особо значимой позиции России и Китая. Подтолкнувшее Индию на такой шаг решение США оказать ей помощь в осуществлении ядерной программы обусловлено, как считает З.Бжезинский в основном стремлением США превратить ее в “ бастион” против Китая[13], но также и против Ирана.

4. Основные направления взаимодействия Ирана с США, Россией, Китаем, странами Центральной Азии

Несмотря на конфронтационные отношения с США и та, и другая сторона периодически пытались их нормализовать. США необходим контроль или хотя бы допуск к нефтяным ресурсам Ирана, Ирану необходимы американские инвестиции, или, по крайней мере, снятие санкций с компаний, пытающихся осуществлять совместные с Ираном энергетические проекты. В настоящее время главное беспокойство США вызывает развитие атомной энергетики, открывающая возможность создания ядерного оружия, особенно в сочетании с созданием собственного ракетного вооружения. Продолжая заявлять о мирном характере своей ядерной программы, новое иранское правительство пока отказывается признать ранее достигнутые договоренности о возврате отработанного топлива и моратория на работы по созданию полного топливного цикла. Без этого, как заявил новый президент Ахмадинежад, развитие атомной энергетики теряет смысл. Он обвинил США( в Нью-Йорке с трибуны ООН) в «ядерном апартеиде». Вероятно, чтобы придать больший вес своей позиции, меджлис принял решение о строительстве 20 атомных электростанций, а в ближайшие дни правительство готовится объявить в ближайшее время тендер на строительство нескольких АЭС с привлечением частных и иностранных компаний. Вероятно, если бы не позиция США, европейские компании приняли бы участие в этих проектах, также как и в военных программах Ирана. Противостояние с США достигло в настоящее время наиболее критической точки за многие годы, особенно резкими являются заявления президента и Али Лариджани. Антиамериканизм вновь, как и десятилетие назад, стал фактором, объединившим после выборов, разные политические силы. И этот фактор всячески инициируется и подогревается связанными с консерваторами военными структурами, особенно КСИР. Определенным противовесом росту антиамериканизма, который вполне способен привести к резким заявлениям или действиям иранского руководства, а в ответ - к военным последствиям, может быть прагматическая позиция главы Совета по целесообразности Рафсанджани. Несмотря на поражение на президентских выборах, он не только не утратил своего влияния, но и усилил его за счет расширения полномочий Совета.

Для России после распада СССР Иран, заинтересованный в стабильности своих северных границ, в расширении экономических связей с ней стал одним из важнейших политических и экономических партнеров. В марте 2001 года был подписан Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества (вступил в силу 5 апреля 2002 г.), и другие важные документы, предусматривавшие расширение контактов, связей и сотрудничества по многим направлениям. Объем торгового товарооборота Ирана и России в 2004 г. достиг 2 млрд.долл.(без доходов от нефтяных своп-сделок и транзита товаров). Наиболее важные объекты российско-иранского сотрудничества- это ТК «Север-Юг»( Иран, Россия и Индия) для транспортировки грузов из Южной и Юго-Восточной Азии через Оманский и Персидский заливы, Иран, Каспийское море, Россию в североевропейские страны. Перспективным для двух стран является сотрудничество в космической сфере( создание и запуск спутника «Зохре» (Венера), подготовка к запуску еще двух спутников). В 2006г. должна быть пущена в эксплуатацию АЭС в Бушере, но Россия настаивает на том, чтобы ядерная программа Ирана находилась под контролем МАГАТЕ. Россия, ведущая строительство АЭС в Бушере, оказалась в сложном положении. Поддерживая Иран в реализации ядерной программы, она неизбежно противопоставляет себя Европе и США. Если ситуация будет доведена до военного варианта, Россия потеряет прибыльное ядерное сотрудничество, поэтому наиболее оптимальный для России вариант попытаться вернуть ситуацию в состояние, оговоренное достигнутыми соглашениями и с МАГАТЕ( о контроле за военными объектами) и с Минатомом России( о возврате топлива). Российско-иранское военно-техническое сотрудничество, как и сотрудничество в атомной энергетике, развивается в строгом соответствии с действующими международно-правовыми нормами. В ходе визита в Москву министра обороны ИРИ А. Шамхани в октябре 2001 года, подписавшего с российской стороной рамочное межправительственное соглашение, работает Совместная российско-иранская комиссия по ВТС. При этом Россия и Иран неуклонно развивают взаимодействие в сфере контроля за экспортом товаров и технологий двойного применения. В рамках Меморандума о взаимопонимании создана и действует двусторонняя рабочая группа по нераспространению и экспортному контролю. В рамках военно-промышленного сотрудничества Россия продолжает поставлять радиолокационные системы, комплексы С-300, военное оборудование и бронетехнику. Российские компании( Газпром, Татнефть, Лукойл) расширяют свое присутствие в нефтегазовой промышленности, в энергетике, вместе с иранской стороной участвую в региональном проекте по строительству Сангтудинской ГЭС в Таджикистане. Иран в целом разделяет политику Россию в регионе, являясь более надежным партнером, чем некоторые бывшие советские республики, так как склонен больше считаться с прагматическими интересами России. Россию Иран рассматривает не столько в качестве экономического партнера, сколько в качестве противовеса США. Определенный интерес для Ирана представляет возможность идеологического влияния на мусульманские районы России, но до сих пор оно проявлялось только на уровне культурного взаимодействия.Для Китая Иран- прежде всего источник энергетического сырья(второе место после Саудовской Аравии по поставкам нефти в Китай). Получив фактический отказ летом с.г. в приобретении американской «Юникал» Китай активно ищет ( через государственные и подконтрольные государству частные компании) допуска в энергетические отрасли соседних стран, особенно Казахстана и Ирана. В конце 2004г. с Иран был подписан договор сроком на 25 лет, который предусматривает поставки сжиженного газа с месторождения «Южный Парс». Китайская «Sinopec Shengli» участвует в разработке нефтяного месторождения Заваре Кашан.[14] В начале октября 2005г. Пекин посетил министр иностранных дел нового иранского правительства Моттаки, который подтвердил, что в настоящее время Китай и Иран ведут переговоры об участии Китая в разработке нефтегазовых месторождений «Южный Парс», «Северный Азадеган» «Ядаваран». Моттаки заявил, что Китай ищет надежного поставщика энергоносителей, а Иран гарантирует бесперебойные поставки нефти и газа, и на этой основе сотрудничество между Ираном и Китаем входит в стратегическую фазу. Китайские компании прочно обосновались на иранском рынке. В 2004г. товарооборот между КНР и ИРИ составил 5,5 млрд.долл., при этом иранский экспорт –3,2 млрд.долл. С участием китайских компаний построено метро в Тегеране и расширяется его сеть, прорабатываются вопросы участия Китая в строительстве метро в других городах. В августе 2005г. между «Иран ходроу дизель» и «China National Heavy Duty Truck Corporation” заключен контракт как на продажу в ИРИ 400 тяжелых грузовиков, так и на строительство линии по их производству, ранее было подписано соглашении об открытие в Китае линии по сборке иранских легковых автомобилей «Саманд».[15] Заключен договор на строительство алюминиевого завода мощностью 300тыс.тонн, Китай участвует в строительстве медеплавильного завода в остане Керман. В стадии проработки- проект запуска совместного многоцелевого спутника связи. Проект по достройке железнодорожной ветки Исфаган-Шираз (503 км) стоимостью 600 млн.долл. финансируется Китаем. Укрепление экономических позиций Китая в Иране снижает вероятность поддержки последним исламских группировок в Синьцзяне. Для Ирана Китай не только –расширяющийся рынок энергоресурсов, поставщик технологий, включая военные. Он рассматривает Китай ( и Россию) в качестве фактора, сдерживающего влияние США в регионе ЦА( которую Китай включает в зону своей ответственности). Стремление Ирана стать лидером в ЦА подкрепляется усилением его военного и экономического потенциала. Иран показывает устойчивые темпы прироста ВВП(6-6,5%), его в последнее десятилетие и не сотрясают экономические спады. Наиболее приоритетным направлением усиления своего влияния в регионе Иран считает экономическое присутствие, хотя успехи Турции в экономическом проникновении в регион были более впечатляющими. Регион важен для Ирана, прежде всего, как рынок сбыта. Его торговый баланс со странами ЦА имел на протяжении 90-х - начала 2000-х гг. положительное сальдо, а значительную часть экспорта составляли промышленные товары, что отвечает провозглашенной цели - всемерному увеличению не-нефтяного экспорта. В республиках открываются магазины, совместные компании, созданы смешанные торгово-промышленные союзы. В последние годы все большее значение Иран уделяет региональным проектам в странах ЦА. Это- деятельность Ирана по созданию единой железнодорожной сети региона, ее модернизации, строительству современных автодорог, различных терминалов по периметру своих границ, в том числе на северных границах, создание свободных экономических и специальных зон на границах с Центральной Азией - Серахсе, Энзели, Ноушахре. Пуск трубопровода "Нека-Тегеран", который может стать частью системы замещения поставок нефти, газопровода из Туркмении в Иран, ввод в эксплуатацию газопровода из Ирана в Турцию, строительство газопровода в Армению,- меняют энергобаланс региона, усиливает в нем позиции Ирана, а главное, открывают перспективы использования территории Ирана для прокладки экспортных нефте- и газо-трубопроводов. Но участие Ирана в нефтегазовых проектах и его позиции в направлениях маршрутов вывода каспийской нефти на мировые рынки весьма неоднозначна. Иран, как член ОПЕК не заинтересован ни в дополнительных поставках нефти на мировой рынок, особенно в период падения цен на топливо. В то же время, Иран является сторонником вступления нефтедобывающих стран региона в ОПЕК, что может привести в соответствие интересы всех участников энергопроектов. Для Ирана укрепление влияния в регионе отвечает его национальным задачам, так как способствует повышению его собственного экономического потенциала, а также обеспечивает стабильность в регионе и безопасность границ.Иран является наиболее активным участником работ по созданию единой транспортной системы в регионе. Ввод в эксплуатацию(2005г.) железной дороги Бафк-Мешхед позволило сократить длину транзитного маршрута для товаров стран ЦА (от Серахса до Бендер-Аббаса) на 800 км. Приоритетными железнодорожными проектами согласно пятилетнему плану являются те, которые связаны с развитием МТК "Север-Юг" и "Восток-Запад."

5. Участие Ирана в антитеррористической операции. Оценка специалистами Ирана военного присутствия внерегиональных держав в Центрально-азиатском регионе под флагом борьбы с терроризмом и опасности вооруженного воздействия на Иран под каким-либо предлогом.

Иран занял в период антитерристической операции в Афганистане и военной операции в Ираке позицию «позитивного нейтралитета». Оба режима – талибов и Саддама Хусейна являлись для него враждебными, и несмотря на исламскую солидарность и антиамериканизм Иран объективно был заинтересован в их свержении. Не оказывая военной поддержки США, Иран, тем не менее, открыл границы для вооруженной антисаддамовской оппозиции, базировавшейся на его территории. Иран имеет в Афганистане достаточно сильное влияние, особенно в Герате. В шиитских районах Ирака Иран, несомненно, имеет сильные позиции. Именно в Иране базировался Высший Совет исламской (шиитской) революции в Ираке, боровшийся за свержение режима Саддама Хуссейна. В период деятельности правительства Хатами Иран поддерживал на официальном уровне умеренное движение, возможно, что новое правительство начнет более открыто поддерживать радикальные силы, ведущие вооруженную борьбу с американскими войсками и их союзниками. Иран решительно выступает за вывод американских войск из Афганистана и Ирака. Все политические силы в Иране единодушны в том, что военное присутствие США в странах ЦА является источником напряженности в регионе и направленно не столько для поддержания ситуации в Ираке и Афганистане, сколько против Ирана.

6. Возможные перспективы и характер участия Ирана в сотрудничестве стран ШОС в политической, экономической, гуманитарной областях, в области безопасности (в том числе, в создании региональной системы безопасности), в региональной антитеррористической структуре (РАТС)

Участие Ирана в политическом сотрудничестве стран ШОС может оказаться продуктивным для отношений ШОС с исламским миром, прежде всего через ОИК, а также благодаря связям с исламскими организациями, действующими в разных странах. Как государство, которое прошло свой пик исламского экстремизма( даже несмотря на победу консерваторов) Иран в условиях развития политической ситуации в любой из стран ШОС по исламскому варианту, может внести раскол в этот исламский проект или придать ему менее радикальный характер. Иран боролся с талибами, поддерживал Россию в ситуации в Чечне. Опыт прошедшего десятилетия достаточно отчетливо показал, что в воздействии Ирана на регион преобладали стабилизирующие ситуацию факторы. Иран способен конструктивно участвовать в урегулировании региональных конфликтов. Его роль в урегулировании межтаджикского конфликта, статус-кво в конфликте между Азербаджаном и Арменией, позиция по Афганской и Иракской проблемам, отвечают и собственным национальным интересам и одновременно оказывают стабилизирующее влияние на регион. Положительная динамика в налаживании отношений с мировым сообществом, в повышении собственного экономического потенциала, тенденции в эволюции самого режима дают основание считать, что Иран имеет перспективы усилить свое политическое влияние. Особенно полезным для стран ШОС может оказаться использование экономического потенциала Ирана. Иран располагает нефтью(5 место в мире), газом (второе). Имеет наиболее развитую в регионе сеть железных и шоссейных дорог, которая связана с большинством стран-членов ШОС. В последние годы активно ведется модернизация портов, особенно в Персидском заливе. Занимает стратегически важное географическое положение. Имеет через Персидский залив выход к мировым рынкам и району нефтегазовых месторождений. Через Каспий – к странам ЦА, к Закавказью. В области безопасности Иран имеет богатый опыт в борьбе с наркотиками, поступаемыми из Афганистана. Может быть задействован военный потенциал Ирана, имеющего развитую военную промышленность. В частности военный потенциал Ирана, в т.ч. морской флот, средства береговой защиты) уже предполагается использовать при создании объединенной военно-морской оперативной группы на Каспии с участием пяти прибрежных стран. Инициатором этого проекта выступила Россия, которая считает, что вопрос о демилитаризации Каспия необходимо перенести на отдаленную перспективу, так как появилась угроза использовать Каспий в целях международного терроризма, наркотрафика, организованной преступности, распространения оружия массового поражения. Т.е. это тот перечень угроз, которые призвана решать ШОС.[16] Возможно, что идея создания «Касфор» с привлечением Ирана может явиться альтернативой предложенной и финансируемой США программе «Инициатива по охране Каспия», реализация которой повышает уровень милитаризации каспийского региона. В области безопасности могут быть использованы силы КСИР - Корпуса стражей исламской революции, регулярных частей вооруженных сил страны, хорошо оснащенных, располагающих собственной производственной базой, имеющие фактически все виды войск, включая ракетные и военно-морские. Иран располагает также Силами быстрого реагирования. Уникальной формой является «басидж» или ополчение, которое в случае необходимости может поставить кадры для выполнения не столько военных операций, сколько для предотвращения демонстраций или, наоборот, проведения массовых шествий.

7. Что нового принесет в ШОС участие Ирана в этой организации? Будет ли оно способствовать ее консолидации или, напротив, размыванию ее целей и задач? Не рассматривает ли Иран ШОС в качестве дополнительной защиты против возможной агрессии?

Участие Ирана в ШОС может иметь самые разнонаправленные последствия. С одной стороны, Иран заинтересован в консолидации ШОС в тех параметрах, которые были определены при ее создании. Угроза развала страны по этническому принципу, страны с достаточно четко выраженными географическими границами расселения этносов, отнюдь не гипотетична. Заинтересованность в безопасности границ и борьбе с сепаратизмом очевидны. Иран экономически выгоден членам ШОС как источник энергосырья, как страна с развитой транспортной системой. Иран с начала 90-х годов развивает свою экономику на рыночных основах, проводит политику привлечения иностранных инвестиций. Таким образом, с экономической точки зрения иранское присутствие может способствовать созданию общего рынка как в рамках ШОС, так и стран Центральной Азии. С другой стороны, присутствие Ирана в ШОС даже в качестве наблюдателя может усилить антиамериканскую направленность организации, придать элемент конфронтационности в отношениях ШОС как с отдельными странами, так и международными организациями. Присутствие Ирана в составе ШОС может усилить предпринимаемые США меры по ее развалу. Безусловно, США будет противодействовать созданию геополитического союза России, Китая, Ирана и Индии, особенно иранской стороны этого ромба. Намерение США стать членом-наблюдателем в ШОС в определенной мере продиктовано стремлением нейтрализовать Иран. Поэтому участие Ирана для ШОС нельзя оценивать как однозначно позитивное для консолидации организации, по крайней мере, до того, как наступит определенность в отношениях США и ИРИ. Однако и сохранение вот уже более двух десятилетий хрупкого баланса в этих отношениях, готового перейти в непосредственное вмешательство США во внутренние дела Ирана, в свою очередь может использоваться странами ШОС в качестве средства давления на США. Видимо, наиболее оптимальным для ШОС было бы сохранение Ирана в качестве наблюдателя, т.к. это не накладывало бы на ШОС ответственности за действия Ирана, которые могут существенно навредить уже сложившимся отношениям России, Китая, Индии с США. Более того, для США может оказаться даже полезным сама ШОС для оказания давления на Иран, который несмотря на противостояние с США, играл (на определенных этапах и может сыграть в будущем) сдерживающую сепаратистские движения в Афганистане и Ираке роль. Присутствие Ирана в ШОС, усиливая исламскую составляющую Организации, может в более отдаленной перспективе стать фактором сдерживания китайской экспансии на евразийском пространстве. Наиболее болезненный вопрос для роли Ирана в ШОС- его ядерная программа. Однако это- проблема, главным образом, для США( и Израиля), а не для ШОС, в которой и члены и наблюдатели почти все являются обладателями ядерных технологий или атомной энергетики. Для Ирана, по заявлению ее нынешнего президента, атомная энергетика- часть комплексного 20-летнего плана, который был принят еще правительством Рафсанджани и который предусматривал ослабление Ирана от импорта иностранных товаров и технологий, и именно этот план станет программой деятельности правительства Махмуда Ахмадинежада. Вопрос о ядерной программе, несмотря на неконструктивные внешнеполитические заявления нового президента, для самого Ирана –почти исключительно носит внутренний характер. Он используется пришедшими к власти неоконсерваторами для сплочения населения перед лицом «внешней угрозы». А в качестве такой угрозы стало, с точки зрения Ирана, посягательство США на право Ирана иметь полный топливный цикл для АЭС. Даже если бы Иран, находящийся у «ядерного порога», и получил в краткосрочной перспективе ядерное оружие, вряд ли можно прогнозировать его использование со стороны иранского руководства, даже если оно представлено консерваторами. Большей угрозой является возможность того, что оно попадет в руки радикально настроенных исламских организаций.

8. Роль Ирана в ШОС как страны-наблюдателя и стимулы к обретению статуса полномочного члена организации.

Иран рассчитывает, что вступление в ШОС будет способствовать активизации его сотрудничества в регионе. Недаром именно после получения статуса страны-наблюдателя Пакистан официально заявил об участии в строительстве газопровода Иран-Пакистан-Индия, начались переговоры по практическому осуществлению проекта. Индия также подтвердила приоритетность для Индии получения иранского природного газа по этому газопроводу( протяженность 2,7 тыс.км, стоимость строительства – 4,14 млрд.долл.). Иран надеется с помощью участия в этой организации снизить негативное влияние американских санкций, ограничивающих приток иностранных инвестиций в энергетику. Позиция стран ШОС может оказать влияние и на возможность продолжения ядерной программы. Всегда стремящийся стать лидером в регионе ЦА, Иран рассчитывает, став членом ШОС ( по крайней мере, благодаря позициям Китая и России), не утратить своих позиций. Более того, укрепить свои позиции как страна мусульманская, что поможет сохранить и исламскую государственность, и повысить ее авторитет среди мусульманского мира.

9. Цели и задачи российской дипломатии при построении отношений с Ираном в рамках ШОС и на двухсторонней основе на ближайшую перспективу.

Россия и государства ШОС безусловно заинтересованы в наиболее тесном сотрудничестве с Ираном, так как это дает возможность влиять на происходящие в нем политические процессы, поддерживая наиболее предсказуемые политические силы. Страны ШОС заинтересованы в том, чтобы не допустить военного вмешательства в Иран. С весьма большой долей вероятности такой вариант развития отношений Ирана и США приведет к развитию национальных сепаратистских движений, в том числе в Синцзяне. Наряду с напряженной ситуацией в Афганистане и Ираке, это может привести к попытке создания новых государственных образований. В свою очередь это может оказаться катализатором подобных движений практически во всех странах ШОС, особенно на Северном Кавказе России. Одним из последствий явится ухудшение российско-американских отношений. Поэтому задачей российской дипломатии является сохранение Ирана как единого государства, как выгодного политического и экономического партнера. Иранская составляющая российской внешней политики является серьезным фактором сдерживания американского проникновения в регион, сохранения стабильности на российских границах. Однако, вероятно, следует оценивать и степень риска из-за некоторых аспектов сотрудничества с Ираном в отношениях России с Западом и особенно с США. Они являются главными экономическими партнерами, поэтому поддержка Ирана не должна стать препятствием для наращивания отношений с Западом, тем более для их сокращения. Не секрет, что Иран использует отношения с Россией для получения некоторых политических и экономических дивидендов, Россия не должна из-за интересов Ирана лишаться своих собственных. В условиях исламского правления в Иране России удалось найти во взаимоотношениях с Ираном необходимый баланс, при котором соблюдены политические и экономические интересы России. В случае изменения характера власти в Иране и усиления в нем позиций США, эти интересы могут быть значительно потеснены.

[1] Мехди Санаи. Отношения Ирана с центральноазиатскими странами СНГ. Социально-политические и экономические аспекты». М.2002.С128.

[2] Центральная Азия и Кавказ,2001,N5(17), стр.115.

[3] IRNA.23.09.2005.

[4] IRNA. 5.07.2005

[5] IRNA. 6.07.2005.

[6] IRNA. 6.07.2005.

[7] IRNA. 26.08.2005.

[8] IRNA. 6.07.2005.

[9] Iran ru.20.10.2005( со ссылкой на Day.az.)

[10] IRNA. 10.08.2005.

[11] IRNA. 8.09.2005.

[12] Tehran Times.19.09.2005.

[13] Iran ru.10.10.05.( ссылка на Los Angeles Times).

[14] Iran Exports. 2004. № 83.P.94-96.

[15] IRNA.23.09.2005.

[16] Iran.ru.6.10.2005. (ссылка на Day.Az.)

www.iras.ir

Фарси – государственный язык Ирана